Золотник мал, потому и дорог

Дороговизну кредитов определяет резкое превышение спроса на них над предложением. Нужна ускоренная рекапитализация банков, увеличивающая их кредитные возможности

Михаил Матовников (научный сотрудник Центрального экономико-математического института (ЦЭМИ) РАН, кандидат экономических наук)

Кредитная экспансия, развернувшаяся усилиями российских банков в последние полтора года, начинает выдыхаться. Спрос на кредиты со стороны предприятий сдерживается высокими процентными ставками, а их предложение - недостаточностью банковского капитала. Рассмотрим подробнее, как формируются эти ограничения и каким образом они могут быть сняты или по крайней мере смягчены.

Дорогие деньги

В течение всего 1999-го и в начале 2000 года остатки на корсчетах банков в ЦБ росли, несмотря на почти двукратное повышение норматива обязательных резервов. В результате быстрого возвращения резервов в банковскую систему (подробнее см. "Эксперт" N11 за 2000 год) и ограниченности кредитных возможностей банков проблема размещения активов стала крайне острой, вызывая озабоченность Центрального банка и самих банкиров. В теории избыточная ликвидность банков должна была бы вести к падению процентных ставок, в первую очередь по привлеченным средствам. Банки не должны стремиться привлекать дорогостоящие срочные депозиты, поскольку не могут распорядиться даже имеющимися ресурсами. Однако процентные ставки по депозитам по-прежнему остаются на очень высоком уровне. Так, реальная доходность по трехмесячным депозитам частных лиц в первом квартале 2000 года в среднем составила порядка 16% (!) годовых.

Анализ процентных ставок по депозитам физических лиц, установленных московскими банками, показывает наличие значимой зависимости между величиной процентной ставки и объемом привлеченных средств: повышение суммы депозитов вызывает рост процентной ставки (см. график 1), в то же время связи между темпами роста обязательств перед вкладчиками и величиной процентной ставки не обнаружено.

Казалось бы, более высокие процентные ставки будут устанавливать мелкие банки с нераскрученной маркой и банки, проводящие экспансионистскую политику. В действительности все происходит с точностью до наоборот: экспансионистская политика слабо связана с борьбой за ресурсы, а банки с наибольшей долей рынка депозитов частных лиц имеют тенденцию устанавливать максимальные ставки. Этот факт можно объяснить тем, что процентная политика банков в отношении депозитов частных лиц определяется в большей степени стремлением избежать их оттока, в случае которого даже избыточная ликвидность не поможет банкам, привлекшим ранее большой объем вкладов населения, предотвратить негативные последствия. В итоге процентные ставки по депозитам оказываются значительно выше ставок по другим видам привлеченных средств (см. график 2).

Завышенное значение процентной ставки по депозитам является не в последнюю очередь следствием политики Сбербанка. Небольшим банкам легче привести свою процентную политику в соответствие с макроэкономической ситуацией, а вот для крупнейших розничных банков достаточно четко прослеживается зависимость процентной политики от политики Сбербанка. Причем для депозитов в рублях эта зависимость заметнее, чем для депозитов в валюте. Ставка Сбербанка по депозитам в валюте является минимальной для всей выборки банков за одним исключением, в то же время по депозитам в рублях несколько банков установили процентные ставки на уровне значительно меньше ставки Сбербанка (см. график 3). Еще одна проблема - существование на рынке банков, находящихся в тяжелом финансовом положении. Так, например, Мост-банк на протяжении многих месяцев выставлял максимальные процентные ставки среди всей выборки банков. Своевременное вмешательство Банка России могло бы способствовать снижению уровня процентных ставок и в других банках.

Естественным следствием дорогих депозитов является завышенное значение процентной ставки по кредитам.

О том, что ставки по кредитам в рублях завышены, свидетельствует существенное различие значения премии за риск, закладываемой в рублевые процентные ставки по кредитным и депозитным операциям. Логично предположить, что разность между процентными ставками по рублевым инструментам и ставками по аналогичным инструментам в валюте одинакова для кредитов и депозитов. Однако в последние полтора года наблюдается систематическое превышение такой "наценки" для кредитов идентичного показателя для депозитов (см. график 4).

Это завышение в рассматриваемый период составляло 10-15 процентных пунктов и имело тенденцию к росту. На фоне масштабной реструктуризации кредитных портфелей банков в пользу рублевых кредитов (объем последних в реальном выражении с января прошлого года удвоился, тогда как объем валютных кредитов уменьшился на 26% в долларовом выражении) это повлекло за собой дополнительные расходы предприятий-заемщиков в 1999 году в размере 0,8% ВВП. Другими словами, экономика опять расплачивается за ошибки банкиров, приведшие к предыдущему кризису и к потребности ускоренно восполнить потерю капитала. Как и на протяжении всех последних лет в России, издержки банковского кризиса пришлось вновь нести не банкирам, а потребителям финансовых услуг.

Рационирование поневоле

Впрочем, вопреки расхожему мнению дороговизна депозитов вовсе не главная причина завышенной стоимости кредитов. Дело в том, что кредитование за счет депозитов в целом не типично для российских банков. Как правило, основным кредитным ресурсом служат средства на расчетных счетах юрлиц или рыночные долговые обязательства.

Существенное завышение процентной ставки по инструментам в рублях оказывается возможным из-за ограничения объема предоставленных кредитов. Спрос на кредиты значительно превышает предложение и, подгоняемый общим промышленным оживлением, продолжает быстро расти. При этом предложение кредитов банками в реальном выражении все еще на четверть меньше максимума, достигнутого к началу 1998 года.

Объем выдаваемых кредитов определяется даже не столько низким уровнем конкуренции в банковском секторе, сколько финансовыми ограничениями самих банков: ликвидностью и капиталом. Капитал банковской системы совсем недавно превысил предкризисный уровень, а вот объем кредитов за тот же период вырос 2,3 раза (!). Объем предоставленных кредитов и так по отношению к капиталу больше, чем считалось нормальным в предкризисный период. Дальнейшая экспансия упирается уже не только в целевые значения коэффициента достаточности, устанавливаемые самими банками, которые, как правило, выше, чем законодательно установленные, но и может привести к нарушению нормативных актов ЦБР. При этом ликвидные активы банков позволяют увеличить кредитование еще вдвое (см. график 5).

Вредные поблажки

Результаты нашего анализа позволяют сделать вывод о том, что меры, направленные на форсированную рекапитализацию банков, позволят резко нарастить их кредитные возможности и тем самым сбить стоимость предоставляемых кредитов. Одной из ведущих задач политики в отношении банковского сектора является "связывание" избыточной ликвидности в обязательных и добровольных резервах за счет расширения кредитования под умеренные процентные ставки хорошо капитализированными банками.

Представляется целесообразным возвращение к практике установления минимального размера капитала банков в привязке к ЭКЮ, от которой Центральный банк отошел после кризиса 1998 года, и объявление постепенного, но весьма жесткого графика повышения этого показателя в ближайшие годы. Возможно, стоит также увеличить и само минимальное значение коэффициента достаточности капитала с установлением льготного периода до момента его введения.

Даже если повышение требований к достаточности капитала в силу монополизированности кредитного рынка не будет иметь выраженного влияния в направлении снижения процентных ставок, в его пользу говорят еще несколько аргументов. Дальнейшее увеличение объема предоставленных кредитов окажет благоприятное воздействие на денежную политику, так как постепенно избыточные резервы банков все в большей степени начнут переходить в категорию связанных резервов за счет расширения депозитной базы и уменьшения ликвидности при кредитовании. К тому же так или иначе увеличение капитала требуется для обеспечения уже произошедшего роста кредитного портфеля.

В настоящий момент еще открыто "окно возможностей", поскольку у банков мало капитала, но много ликвидности. Сегодня, как правило, у банков и их акционеров есть стимулы и возможности увеличивать капитал. Когда большинство ликвидных активов будет распределено в кредиты, ситуация окажется кардинально другой: как возможности, так и стимулы увеличения капитала будут подорваны.

В силу разных причин банки недостаточно стремятся привлекать новый капитал, хотя условия для этого в экономике есть. Большинство банков предпочитает опираться на косвенную рекапитализацию путем увеличения спрэда между привлеченными и размещенными средствами. Это означает, что свои проблемы банки решают за счет клиентов. Если бы ЦБР после кризиса обязал банки провести ускоренную рекапитализацию, а не пошел бы по пути наименьшего сопротивления и не снизил требования к достаточности капитала банков, издержки кризиса в большей степени пришлось бы нести самим банкирам. При сохранении выбранной политики крайним вновь может оказаться небанковский сектор экономики, которому придется самому подпитывать банковскую систему, не ожидая от нее помощи в восстановлении экономики.