Качество посткризисного кредитного бума может оказаться
сомнительным
Михаил Матовников (научный сотрудник Центрального
экономико-математического института (ЦЭМИ) РАН)
Восстановление банковской системы после кризиса 1998 года пошло значительно
более быстрыми темпами, чем предсказывало большинство экспертов. Расширение
операций банков, начавшееся со второго квартала 1999 года, дает возможность
временной передышки даже тем банкам, которые потеряли значительную часть
капитала. Однако было бы ошибочным полагать, что самое трудное уже позади. На
настоящем этапе ключевым вопросом становится обеспечение "мягкой посадки"
банковской системы и вывод ее на новую траекторию развития.
Стоит отметить, что рост банковского сектора в 1999 году был достаточно
равномерным: крупнейшие банки росли лишь немного быстрее мелких, а региональные
- немного быстрее московских. Такая динамика полностью объясняется тем, что
восстановление банков было обеспечено почти исключительно за счет средств
предприятий. К 2000 году этот источник роста был практически исчерпан. Теперь с
разной степенью вероятности можно рассчитывать лишь на приток средств частных
вкладчиков и/или инвестиций из-за рубежа.
Кредитная и депозитная пирамиды
С точки зрения перспектив расширения кредита в банковской системе России
впервые за последние годы сформировалось благоприятное сочетание факторов. Одним
из наиболее значимых ограничений при кредитовании для банковской системы
оказывается уменьшение ликвидных активов. В 1994-1998 годах в результате
увеличения кредитов банковской системы на один рубль ликвидные активы банков
уменьшались на 35 копеек. В таких условиях избыточные резервы гарантировали
очень небольшой прирост кредитов при резком росте риска ликвидности.
С четвертого квартала 1998 года и на протяжении всего 1999-го наблюдалась
прямо противоположная тенденция. Расширение кредитования происходит на фоне
существенного прироста обязательств, который в отдельные кварталы даже превышал
рост кредитов. Столь продолжительных периодов кредитной экспансии, не
подрывающей ликвидность, банковская система России не знала. С начала 1994 года,
даты, с которой доступны соответствующие данные, такая ситуация складывалась
лишь однажды, при сходных обстоятельствах успешной денежной стабилизации, - во
втором квартале 1995 года, но быстро сменилась на более неблагоприятную.
В результате за 1999 год объем рублевых кредитов действующих банков вырос
почти в два с половиной раза. Портфель валютных кредитов за тот же период в
рублевом выражении практически не изменился и сократился на 23% в валютном
выражении, не в последнюю очередь по причине выбытия из выборки ЦБР ряда
крупнейших банков, лицензия которых была отозвана в течение года. Общая величина
кредитного портфеля российских банков выросла в полтора раза. В то же время
наблюдается падение доли просроченных кредитов: за год она снизилась с 12,7 до
6,5%, или на 51% (см. график 1).
Однако рано праздновать улучшение качества кредитов. Расширение кредита
маскирует истинное состояние кредитного портфеля. Это особенно очевидно на
примере динамики ссуд в рублях. За 1999 год объем непросроченных ссуд в рублях
вырос на 168%, при этом 67% прироста пришлись на кредиты сроком более 6 месяцев
(см. ). Истинное качество этих кредитов выяснится лишь с приближением срока их
погашения в 2000 году, а если учесть практику повторного кредитования, то и
значительно позже - в 2001-2002 годах. Только под воздействием фактора изменения
структуры портфеля за счет выдачи новых кредитов можно ожидать снижения доли
просроченных кредитов на 42%, фактически доля просроченных кредитов среди
кредитов предприятиям в рублях снизилась на 54%! Таким образом, действительное
улучшение качества кредитов было не таким уж значительным.
Дополнительную озабоченность вызывает динамика процентных ставок. Как
кредитные, так и депозитные ставки в реальном выражении остаются на весьма
высоком уровне (см. и ). В
обычной ситуации это неизбежно влечет сложности с обслуживанием обязательств как
у заемщиков, так и у самих банков. Однако высокие реальные кредитные ставки пока
не привели к снижению качества ссуд. Это неудивительно: расширение кредита
происходит темпами, превышающими поступление процентов по кредитам, поэтому
значительная часть предприятий может рефинансировать долг за счет новых
кредитов.
В пассивах банков также складывается достаточно редкая для банковского
бизнеса ситуация "депозитной пирамиды". Можно говорить о наличии своего рода
"дохода" по депозитным операциям, приток депозитов как у Сбербанка, так и у
коммерческих банков на протяжении большей части 1999 года превышал процентные
выплаты даже по столь высоким процентным ставкам. Особенно выиграл от такой
ситуации Сбербанк, который вынужден поддерживать высокие ставки по депозитам,
чтобы избежать их оттока. Однако фора, полученная банком в 1999 году, постепенно
уменьшается, и даже превосходное качество кредитного портфеля может не
обеспечить достаточного дохода для осуществления процентных платежей при
снижении темпов роста обязательств. Успешное восстановление банков после
кризиса, таким образом, ни в коей мере не является следствием достоинств
банковской системы России, а покоится на мощных, но достаточно ограниченных во
времени процессах, связанных с денежной стабилизацией.
Прощай, СКВ!
Наметилась тенденция дедолларизации операций. Она подкрепляется как динамикой
процентных ставок, так и регулирующим воздействием ЦБР. Спрэд между кредитными и
депозитными ставками по валютным инструментам в 1999 году сокращался значительно
быстрее, чем по инструментам в рублях. Столь низкое значение спрэда с учетом
потребности отчислять часть средств в фонд обязательных резервов требует
рекордно низкого уровня просроченных кредитов в валюте, в то время как по
рублевым инструментам банки смогли даже увеличить кредитные риски, закладываемые
в процентные ставки.
Дополнительным стимулом для дедолларизации пассивных операций стал переход
ЦБР к унифицированным нормативам обязательных резервов по рублевым и валютным
операциям, а далее - и к более низким нормативам по депозитам населения в
рублях. Это достаточно резкое изменение, если учесть, что все предыдущие годы
нормативы резервирования по валютным операциям всегда были ниже, чем по
рублевым.
Успех адаптации банковского сектора к новым условиям будет предопределен в
основном двумя факторами. Во-первых, долей просроченных кредитов среди ссуд,
выданных после кризиса, и, соответственно, тем, приведут ли возможные убытки к
неплатежеспособности значительной части банков, особенно крупнейших. Во-вторых,
готовностью банков к снижению темпов роста обязательств и связанными с этим
проблемами с ликвидностью.
Центральный банк наилучшим образом способен смягчить проблемы с ликвидностью
банков, но не с достаточностью капитала. Постепенное увеличение нормативов
обязательных резервов почти до предкризисного уровня создает запас для
восполнения банковской ликвидности за счет снижения норм резервирования при
возникновении проблем. Создание действенной системы рефинансирования банков,
расширение круга обращающихся государственных ценных бумаг - все это способно
амортизировать удар по банковской ликвидности при завершении стадии быстрого
притока обязательств. Однако меры в области одного лишь банковского
регулирования не способны обеспечить благоприятный исход. Важнейшей задачей
будет снижение процентных ставок. В этом отношении прогресс может быть очень
ограниченным. Банковская система начинает расплачиваться за прошлый кризис: за
любые операции с банковским сектором население требует значительной премии за
риск, а предприятия внимательно относятся к сбоям в работе банков, что повышает
риск паники клиентов. Потребуются годы для восстановления доверия клиентов, но
именно время может быть самым ограниченным ресурсом.
Самотеком не выйдет
После кризиса 1998 года государство фактически не участвовало к
рекапитализации банков, оставив эту задачу частному сектору, который достаточно
успешно стал ее решать. По данным Банка России, падение капитала российских
банков прекратилось к марту 1999 года, когда оно составило 59,6% от
предкризисного уровня. Начиная с марта 1999 года совокупный капитал действующих
банков (без учета Сбербанка России) вырос в 2,7 раза, что в номинальном
выражении на 9% больше уровня августа 1998 года. Однако за время, которое
потребовалось для восстановления предкризисного уровня капитала, активы
банковской системы выросли вдвое, пропорционально выросли и принятые риски. В
случае их реализации мы можем оказаться перед лицом неплатежеспособной
банковской системы. Жаль, если эта беда застанет российские банки как раз на
стадии перехода к инвестиционному росту. В случае возникновения новых проблем
вряд ли можно будет обойтись без формализованной программы рекапитализации
банков, которой удалось избежать ранее.
