Первая половина 2002 г. была отмечена несколькими знаковыми банкротствами не самых малых банков. Крупнейшим банком, утратившим лицензию в 2002 г., стал банк ИБК, занимавший по итогам 2001 г. 52-е место в банковской системе. Эти банкротства никак не связаны с последствиями кризиса 1998 г.

Анализировать причины минувшего кризиса, несомненно, очень полезно, но следующий кризис, как правило, развивается совсем по иному сценарию. После 1998 г. общественность чутко следила за динамикой доли просроченных кредитов, а банки рапортовали о продолжении тенденции неуклонного снижения этого показателя. Довольно неожиданно выяснилось, что многие из новых банкротов могли похвастаться завидными показателями качества кредитного портфеля. Проблемы у банков обнаружились совсем с другой стороны баланса: проблемы с ликвидностью были связаны с неустойчивыми обязательствами.

Среди четырех банков, лицензия которых была недавно отозвана (ИБК, Интурбанк, Объединенный промышленный банк и Рифма-банк) наибольшая доля просроченных кредитов по состоянию на начало 2002 г. наблюдалась у Интурбанка (0,8% по кредитам физическим лицам и 0,2% по кредитам предприятиям), но выраженные проблемы с ликвидностью характерны для всех них.

Но некоторые из этих банков сумели при помощи других банков «нарисовать» приемлемые и даже высокие значения нормативов. Конфликт акционеров, уход одного крупного клиента оказались способны в значительной мере дестабилизировать положение банка. Эта сторона банковских рисков традиционно не привлекала особого внимания аналитиков и регулирующих органов. Было признано, что многие российские банки, по сути, являются «карманными», обслуживающими своих учредителей и связанные с ними компании. Красноречивым свидетельством тому, что даже регулирующие органы крайне формально относились к рискам, связанным с высокой концентрацией обязательств перед одним кредитором, является политика ЦБ в отношении норматива Н8. Он рассчитывается как отношение обязательств перед одним кредитором к капиталу банка. Максимальное значение норматива установлено на уровне 25% капитала банка. Он не рассчитывается в отношении средств ЦБ и федерального бюджета, а также иностранных банков, являющихся материнскими по отношению к российскому банку, в отношении материнских банков-резидентов обязательства принимаются с коэффициентом 0,2.

После кризиса 1998 г. нарушение этого норматива коммерческими банками стало массовым. До сих пор многие банки в своих отчетах по ценным бумагам объясняют это тем, что их обязательства перед кредитором номинированы в иностранной валюте, и причиной нарушения является, таким образом, слишком высокий курс доллара.

Центральный банк ввиду массового нарушения поднадзорными банками одного из ключевых показателей поступил весьма своеобразно. Он специальным указанием отменил с 24 мая 2000 г. санкции за его невыполнение и перевел норматив из категории обязательных в число рекомендательных. Таким образом он не только избавил банки от лишних проблем, но и заметно улучшил собственную отчетность, так как число банков, нарушающих нормативы, резко сократилось, а значит, приблизилась цель преодоления последствий кризиса 1998 г.

Разумеется, ситуация с высокой концентрацией рисков на одного кредитора не всегда однозначно опасна. Типичным примером подобного исключения является норматив риска на одного кредитора у иностранных банков, когда крупнейшем кредитором российской «дочки» выступает материнский банк. В этой ситуации связанные с такой структурой финансирования банка риски не очень велики: иностранный акционер не допустит банкротства дочернего банка по причине несвоевременного вывода обязательств из банка, именно поэтому для расчета норматива средства материнских банков-нерезидентов в расчет не принимаются.

Впрочем, чаще всего кредиторы, связанные с банком отношениями собственности, стремятся координировать с банком свои платежные решения, чтобы не только минимизировать вероятность возникновения проблем, но и способствовать снижению доли в активах неработающих активов банка.

Однако далеко не всегда обязательства перед крупнейшими акционерами являются безопасными для банка. В случае конфликта акционеров, неожиданного изменения приоритетов акционеров или при возникновении угрозы банкротства банка наличие крупного информированного кредитора значительно увеличивает риски для сторонних кредиторов. В нормальной ситуации значительно большую опасность представляют крупные кредиторы, не имеющие стимулов координировать с банком свои платежные решения. В частности, примером такого рода кредиторов могут быть и различного рода государственные структуры.

Одним из аргументов в пользу отмены норматива Н8 в качестве обязательного коэффициента, разумеется, послужил именно тот факт, что интерпретация норматива требует анализа качественных сторон деятельности банка. Подобного рода анализ и оценки являются в то же время необходимым инструментом рейтинговых агентств, без понимания сути взаимоотношений банка с крупнейшими кредиторами и заемщиками невозможно объективное суждение о рисках фондирования банка в целом.

Насколько наши банки зависят от нескольких крупных кредиторов-клиентов красноречиво свидетельствуют данные по крупнейшим российским банкам. Из 100 крупнейших акционерных банков у 59 банков значение норматива Н8 превысило максимально установленный уровень. Для ряда банков превышение нормативного значения было очень высоким. Даже в группе 20 крупнейших банков, которые, можно ожидать, должны характеризоваться более высокой диверсификацией обязательств, у восьми банков норматив оказывается выше в четыре и более раз, а у двух приближается к 1000%.

Опасность ситуации уместнее оценивать, конечно, не по соотношению обязательств перед крупнейшим кредитором с капиталом банка, а по тому, насколько эти обязательства при их выводе из банка могут подорвать ликвидность банка. В среднем по выборке обязательства перед крупнейшим кредитором у банков превысили 30% высоколиквидных активов, а у каждого десятого банка даже превышают сумму ликвидных активов банка.

Второй важнейший фактор - это срочность привлеченных ресурсов и способность крупного кредитора изъять эти ресурсы. Например, у Международного московского банка обязательства перед крупнейшим кредитором представлены срочными депозитами, половина из которых по состоянию на начало 2001 г. была на привлечена на срок шесть месяцев без права отзыва. Это позволяет контролировать риски ликвидности, несмотря на то что обязательства перед крупнейшим кредитором почти втрое превышают высоколиквидные активы банка. Разумеется, эти данные далеко не полностью отражают масштабы концентрации обязательств перед связанными кредиторами.

Хуже всего, что часто невозможно формально установить связанность тех или иных кредиторов, если банк не хочет этого показывать. За день до своей отставки Виктор Геращенко подписал положение «О порядке ведения учета и представления информации об аффилированных лицах кредитных организаций», которое расширяет действовавшее достаточно узкое определение аффилированных лиц. Его применение для целей анализа концентрации активов и пассивов банков частично может способствовать более адекватному отражению рисков концентрации у банков. Но, к сожалению, на подобную информацию могут рассчитывать только сам ЦБ и рейтинговые агентства - для сторонних кредиторов эта информация так и останется закрытой, а риски фондирования банков слабо оцениваемыми. А ЦБ, концентрируясь на уроках прошлого, может пропустить еще один кризис, который, конечно, не будет похож на предыдущий.