|
Прозрачность структуры капитала банка неизбежно ведет к повышению
доверия к нему со стороны кредиторов. Если банк, а точнее
его акционеры, готовы рассказать о том, кто стоит за банком,
это неизбежно приведет к снижению репутационных рисков банка.
Сокрытие же истинных владельцев несет и прямые риски для кредиторов
банка.
Крупный акционер хорош в кризис
Структура собственности оказывает влияние на надежность банка
по нескольким каналам. В стабильной ситуации риски использования
банка для финансирования ряда привилегированных заемщиков
сильно зависят от состава акционеров. Наличие в банке крупных,
но не мажоритарных, независимых акционеров, не оказывающих
решающего воздействия на управление банком, снижает риски
злоупотребления банком в интересах группы акционеров.
Среди 50 крупнейших акционерных банков нашелся, пожалуй,
только один банк, попадающий в эту категорию, - банк «Еврофинанс».
Банк был основан изначально как дочерний банк Евробанка (Париж)
- дочернего банка ЦБ РФ. По настоянию французских властей
Евробанк был вынужден продать принадлежавшие ему акции банка
российским резидентам. Сначала акции (65,96%) перешли Газпроминвестхолдингу
- компании, аффилированной с «Газпромом», в дальнейшем акции
банка распределились пакетами от 9% до 20% среди ряда крупных
акционеров, в их числе Внешэкономбанк, Внешторгбанк, Уфимское
моторостроительное ПО, Вилюйская ГЭС, представляющая интересы
«АЛРОСА», и другие. С такими реально независимыми акционерами,
которые заплатили за акции банка, практически исключена ситуация,
когда банк начнет проводить политику предпочтительного кредитования
одного из акционеров.
Конечно, крупные и платежеспособные акционеры банка - это
важный аргумент, повышающий доверие к нему в стабильной ситуации
и снижающий вероятность возникновения у банка проблем, возникших
в связи с кредитованием связанных заемщиков. Но банк может
оказаться в затруднительном положении и по причинам общего
ухудшения ситуации в экономике, и банковской системе, в частности.
Поэтому не менее важен анализ слаженности акционеров, их готовности
внести в капитал новые средства. Типичный пример - Московский
международный банк (ММБ). Среди его акционеров - Bayerische
Hypo- und Vereinsbank (HVB) и Nordea Bank Finland (бывший
Merita Bank), оказавшие банку поддержку в период кризиса.
Но сама процедура увеличения капитала сильно затянулась. С
конца 1998 г. и до конца 2001 г. отношение капитала к активам
ММБ не превышало 5%, и банк был вынужден очень консервативно
размещать ресурсы, в основном на счетах в иностранных банках.
Однако даже такая политика не обеспечивала выполнение норматива
достаточности капитала и при этом снижала рентабельность банка
и возможности увеличения капитала за счет нераспределенной
прибыли. Первое после кризиса увеличение капитала банк произвел
только в июле 2000 г., почти два года спустя после кризиса,
в результате банк стал выполнять коэффициент достаточности,
но большого простора для развития не получил.
Именно структура капитала способствовала тому, что на середину
2001 г. (до слияния с Банком Австрии) ММБ характеризовался
самым низким значением коэффициента достаточности капитала
по сравнению с банками с более чем 90%-ным иностранным капиталом.
Таким образом, в период кризиса, напротив, наличие доминирующего
акционера, готового поддержать, способствует более быстрому
разрешению для банка сложной ситуации.
Государство ничего не гарантирует
Отдельную категорию представляют собой банки, контролируемые
государством. Возможность получения поддержки со стороны акционеров
в этом случае определяется статьей 840 Гражданского кодекса.
Возврат вкладов граждан банком, в уставном капитале которого
более 50% акций или долей участия имеют Российская Федерация
и (или) субъекты федерации, а также муниципальные образования,
кроме того, гарантируется его субсидиарной ответственностью
по требованиям вкладчика к банку. Таковых счастливчиков немного:
всего 20 банков по состоянию на 1 октября 2001 г.
Однако, в отличие от граждан, другие кредиторы банков с доминирующим
государственным участием не могут спать спокойно. В России
уже были прецеденты банкротств довольно крупных банков с государственным
участием, даже если не вспоминать об истории с замороженными
счетами во Внешэкономбанке.
Пожалуй, крупнейшим из таких банкротств надо признать банкротство
Уникомбанка, в котором субфедеральным органам власти (правительству
Московской области) принадлежало немногим более 51%. В кризисный
период у акционеров не нашлось средств для поддержки банка.
Ввиду отсутствия средств помощь в традиционном виде может
поступить слишком поздно. Именно поэтому поддержка местных
органов власти проявляется косвенным образом, например через
концентрацию в банке бюджетных счетов и счетов государственных
предприятий.
Подобного рода поддержка, особенно в сочетании с работой
с ГУ ЦБ, может действительно сохранить банк. Типичный пример
- СКБ-банк, трудности которого начались задолго до кризиса
1998 г. Однако из-за поддержки местных властей (блокирующий
пакет акций банка контролировался министерством по управлению
госимуществом Свердловской области) банк во второй половине
2001 г. сумел найти источники средств для рекапитализации,
а кредиторы не понесли потерь в банке.
Пример СКБ-банка еще раз подчеркивает важность изучения не
только формальной структуры собственности, но и реального
распределения влияния в банке. Банки с гораздо большей долей
государственного участия, тем не менее, прекратили свои операции.
Кроме Уникомбанка можно назвать банк «Сото» (Йошкар-Ола, 38%
капитала принадлежало федеральным органам власти, 16,1% -
субфедеральным), Чувашский народный банк (Чебоксары, федеральным
и местным органам власти принадлежало 47,9% и 3,7% капитала
банка соответственно), Трейд-банк (Санкт-Петербург, 100%,
по данным баланса банка, принадлежало федеральным органам
власти).
Ценен не любой иностранец
Самостоятельную группу образуют иностранные банки. Часто предполагается,
что качество управления в иностранных банках существенно выше,
чем в большинстве российских банков. Однако это утверждение
далеко не всегда верно. После кризиса 1998 г. значительная
доля иностранных банков утратила капитал, продемонстрировав
также высокую долю рискованных операций. Их дальнейшая судьба
была разной.
Все иностранные банки, являющиеся дочерними банками иностранных
банков из стран ОЭСР, получили поддержку акционеров и были
рекапитализированы. Зато, например, акционеры Чо Хунг банка
из Вьетнама предпочли не продолжать банковский бизнес в России,
как и египетские акционеры купленного в 1999 г. банка «Мир».
Показателен и опыт таких иностранных акционеров, как ЕБРР
и IFC. В отличие от большинства стран Центральной и Восточной
Европы, где местные банки были приобретены иностранными, в
России крупный международный капитал не участвовал в приватизации
банков и практически никогда не покупал частные банки. В этом
отношении политика ЕБРР и IFC является исключительной.
Окончание читайте в журнале "Русский Фокус".
|
