Чиновники выбирают будущее российского аудита
У законопроекта ЦБ, предлагающего обязать аудиторов передавать в надзорные органы подозрительную информацию о банках, страховых компаниях и участниках рынка ценных бумаг, может появиться альтернатива. Как заявил вчера, выступая на круглом столе в РИА "Новости", председатель комитета Госдумы по собственности Виктор Плескачевский, решить проблему взаимодействия различных контролирующих и надзорных органов с аудиторами без ущерба такому понятию, как "аудиторская тайна", могло бы изменение подхода к содержанию аудиторского заключения.
Несмотря на то что поправки ЦБ в законы "Об аудиторской деятельности" и "О банках и банковской деятельности" пока даже не внесены в правительство, они уже успели наделать много шума и в банковском сообществе, и в рядах аудиторов. Поправками аудиторам под страхом отзыва лицензии предписывается делиться с ЦБ и другими надзорными органами информацией о действиях или бездействиях своих клиентов, грозящих потенциальными проблемами для последних.
"Предложенные поправки ставят под сомнение существование самого аудита, как это принято в международной многолетней практике", - считает вице-президент по банковскому аудиту компании ФБК Алексей Терехов. По его словам, с незапамятных времен аудиторы подтверждали финансовую отчетность, а не отчетность вообще у кредитных организаций. "Аудитор в своей практике никогда не ставил своей целью выявить все недобросовестные действия руководства банка и по спецпроцедуре проинформировать об этом надзорные органы", - объясняет эксперт. По его мнению, приняв поправки ЦБ, "мы должны будем согласиться с тем, что аудиторов превращают в подобие инспектора и прокурора одновременно".
Один из авторов поправок, директор департамента банковского регулирования и надзора ЦБ Алексей Симановский не согласен. "Функции аудита - это функции публичной власти, которые аудитор выполняет рыночными методами. Аудитор должен пользоваться всеми возможностями, которые есть у власти. Одна из них - предоставлять информацию о серьезных проблемах у банков органам банковского надзора", - заявил он. Добавив, что в свое время ЦБ открыл доступ аудиторам к надзорной информации, и теперь соответствующее встречное движение со стороны аудиторов было бы абсолютно нормально. Саму процедуру передачи информации от аудитора в ЦБ Симановский сравнил с обменом информацией между участковым терапевтом и врачом-специалистом.
Идею сотрудничества между банками и аудиторами разделяет и Минфин. "Минфин с самого начала крайне положительно относился к постановке этого вопроса", - заявил вчера директор департамента регулирования госфинконтроля, аудиторской деятельности, бухучета и отчетности Минфина Леонид Шнейдман. По его мнению, наступило время, когда необходимо пересмотреть формы сотрудничества надзорных органов и аудиторов с тем, чтобы оно было более эффективным. "Кто-нибудь из сидящих в зале хочет оказаться в ситуации, которая сложилась в условиях банковской системы 1990-х годов? Вряд ли. Хочется быть уверенным, что я работаю с надежным банком", - добавил он. Плескачевский возразил, что все банки, рухнувшие в период кризиса 1998 года, имели положительные аудиторские заключения. И в качестве альтернативы предложению ЦБ стучать на своих клиентов предложил пересмотреть подход к информации, содержащейся в аудиторском заключении. "Мне мало одной строчки, подтверждающей или отрицающей достоверность отчетности", - заявил Плескачевский. По его мнению, информация должна быть более развернутой и состоять из трех частей: публичной, то есть открытой для всех, предоставляемой по требованию уполномоченных лиц, к примеру ЦБ, и предоставляемой только по решению суда или с санкции прокурора. "Последняя и есть та самая коммерческая или аудиторская тайна", - пояснил депутат.
Симановский согласился с тем, что такой подход имеет право на существование. Но усомнился в том, что законодателям удастся составить четкий перечень открытой и закрытой информации. "Сложно определить в каких случаях "всегда стучи", в каких - "иногда стучи", а в каких - "не стучи"", - пояснил он. А Шнейдман вообще назвал саму постановку вопроса об изменении подхода к содержанию аудиторского заключения несправедливой.
"Предложение Плескачевского, по сути, то же самое, что и предложение ЦБ", - уверен Алексей Терехов. По его словам, не может быть аудиторского заключения для специального круга пользователей -уполномоченных лиц. "Это специальная работа, и она не может называться аудиторским заключением", - пояснил он.
